НИКУЛИН НИКОЛАЙ МИХАЙЛОВИЧ
Начальник механического цеха СНИИП
Хоть и говорят, умный на чужих ошибках учится – свои шишки нужно набивать!
Я окончил школу в 1973 году, отгулял лето и в сентябре начал подыскивать себе работу. Один мой приятель как раз устраивался в СНИИП, и я решил подать документы вместе с ним. Устроился слесарем механосборочных работ. Сперва было непривычно, я молодой парень, 30-летние казались мне уже стариками, а тут работали ветераны Великой Отечественной войны, люди, прошедшие суровую школу жизни. И они стали меня обучать. Молоток, зубило, вырубать плоскости, первое время даже руки опухали. Мастер у меня был суровый, Селиванов Константин Васильевич, прошел всю войну.
Проработал я так три года, и мне предложили освоить профессию сварщика. Обучаться надо было в рабочее время, я принял мудрое решение и согласился. В то время сотрудников периодически отправляли работать в колхоз, на овощебазы, и когда я освоил азы профессии меня стали посылать на овощебазы проводить сварочные работы. Мне профессия сварщика очень понравилась. Я ей загорелся и, когда в СНИИП освободилось место сварщика, я попросил, чтобы меня на него перевели. Оказалось, что варить на овощебазе контейнера и варить детали в СНИИП - это совсем разные вещи. Мне повезло, так как у нас работали очень опытные сварщики, которые варили даже ракетные шахты. Они начали обучать меня всем видам сварки – электросварке, газовой, аргонной. Первое время слесари меня не признавали и отказывались со мной работать, требуя более опытных специалистов. Так продолжалось около года. Я понял, что достиг должной квалификации, когда слесари сами начали проситься поработать со мной, ведь я тоже был слесарем, понимал их работу и старался варить так, чтобы им было потом меньше зачищать швов. Людей с высоким интеллектом в институте всегда было много. Например, у нас даже многие фрезеровщики были с неоконченным высшим образованием.
Проработал я сварщиком года три, когда комсомол кинул клич, что, мол, комсомольцам надо идти получать высшее образование. Я прикинул и решил, что надо попробовать. Тогда шел набор в МВТУ им Баумана. Планка была высокая, думаю поступлю-не поступлю... СНИИП открыл подготовительные курсы и я решил, что надо попробовать. Сдал экзамены и поступил на вечерний факультет. Тогда я не понимал, во что ввязался. Помню, пришел на первое занятие по математике, захожу в аудиторию, а народу столько, что сесть не куда! Думаю, как тут учатся, стоя что ли? Преподаватель посмотрел на нас и говорит, не переживайте, после первого семестра места, где сесть всем хватит. Мы сначала подумали, что он схохмил, но оказалось, что это была не шутка. Учиться было тяжело. Заканчиваешь работу в 5 вечера, едешь на бауманскую, возвращаешься домой в 12 ночи, а утром снова на работу. И так каждый день. В итоге из группы в 42 человека до финиша дошло всего 5-6 человек. Знания, полученные в СНИИП, мне очень помогли во время учебы, так как многие вещи я уже знал по работе. Бывали и курьезные моменты. Помню, достался билет о штамповке взрывом. Сижу, думаю, что же я тут могу ответить, а профессор в это время задает вопрос другому студенту о технике сварки. Тот не знает, что ответить, профессор спрашивает аудиторию: кто знает? Ну для меня это все было давно известно, так что отвечаю на его вопрос во всех деталях. Он говорит, мол, отличный ответ, ставлю пять! Вот так мне часто везло.
Закончил институт, мне предложили перейти в технологический отдел в группу сварки. Пока шло оформление, в цеху, где я работал, освободились места мастера и начальника участка. Меня вызывает бывший мой начальник цеха Яковлев Юрий Степанович и предлагает мне должность мастера цеха. Я согласился. А это самое тяжелое, когда тем, с кем был на равных, ты должен ходить и указывать, что делать. А Яковлев продолжает, мол, а что, если я предложу вам работать не мастером, а сразу начальником участка? Я, конечно, слегка вздрогнул. Руководить своими бывшими начальниками, людьми, прошедшими войну… Принять решение было не просто, но я согласился.
Чтобы вы поняли, как изменилась моя жизнь приведу один факт: после первых двух недель работы у меня отвалилась подошва на ботинках. На самом деле. Это сейчас есть компьютер, где помечено наличие всех деталей, а когда чего-то не хватает - можно просто поставить галочку в таблице. А тогда надо было контролировать все самому, какие детали в наличии, каких не хватает, куда какая деталь должна пойти, контролировать стадии изготовления, и т.д. Все время приходилось быть на ногах. Но я набрался опыта, хоть и говорят, что умный учится на чужих ошибках, но все равно свои шишки нужно набивать. Был я и секретарем комсомольской организации, затем вступил в партию и стал секретарем партийной организации.
Какие были плюсы? Тебя с твоими проблемами никто не бросал. Дальше. Футбол, хоккей, походы, экскурсии, поездки по другим городам, это все было поставлено на отлично. Например, в СНИИП на майские праздники, на ноябрьские, плюс еще возьмешь отгулы и на неделю уезжали. Я побывал в Прибалтике, объездил запад России. Туристические слеты, песни, самодеятельность. Первый год, как я начальником участка отработал, мы поехали в Карелию - в поход на байдарках. Мы даже не поняли, во что ввязались, просто взяли байдарки на прокат и поплыли. А когда сплав начался, то назад ты уже не поднимешься, сплавлялись недели полторы-две, и я вдруг понял, что мне чего-то не хватает. Думаю, чего не хватает? Комары, гнус, приключения, все есть, а чего же не хватает? И тут я понял, что я перестал думать о работе. Вот этих мыслей мне не хватало.
Так мы и работали. Началась перестройка, потом пришел 1991 год. В СНИИП с зарплатами всегда было нормально. А тут заказов в институте нет, зарплаты нет. Начали в институте создавать малые предприятия. Собирать стулья, палатки, и другой разный ширпотреб. А мы то привыкли делать высокоточные научные приборы, причем единичные серии. В общем попробовали, ничего не получается. Все увольняются. Помню прихожу в цех, свет выключен, тяжелый момент, как сейчас помню. Открываю дверь, темно, свет включить некому, кроме меня. Ни одного человека нет… Тяжелей тяжелого было, до сих пор у меня это перед глазами стоит…. Включаю свет, никого нет, за станками никого нет, ну, думаю, бросать все? Но не так воспитаны были! Стали искать новые заказы. Потихоньку все начало двигаться. Пошли зарплаты, стали возвращаться люди. Потом было принято решение возобновить производство продукции СНИИП. И так потихоньку-потихоньку восстановили производство военной продукции, затем начали восстанавливать работу по гражданским заказам для атомных станций.
У нас картины висят в цеху, это еще часть пропала, а так весь цех в картинах был! А как вы думаете, откуда картины взялись? Могу сказать. В горбачевские времена допустили американцев на наше производство, и один из делегации спрашивает, что у вас на плакатах написано. А там написано: если ты выпил на работе, то лишаешься уважения коллектива, отпуска летом и тринадцатой зарплаты. И один из делегации спрашивает, а что у вас на работе пьют? Ну ему запутанно объяснили про сложность перевода, а потом вышел приказ – всю наглядную агитацию снять. Агитацию убрали, и места на стенах остались пустыми. А у нас художник был, Смирнов, очень талантливый. Работал простым слесарем. И он написал все картины. Мы закупали на свои деньги холсты, подрамники, краски. И все стены нашего цеха вместо плакатов стали в пейзажах. Человека уже нет, а память о нем в цеху осталась. Я вам так скажу, не важно в какой области человек работает, если есть заинтересованность, все что человек делает, он делает замечательно!
Очень приятно, что в настоящее время в механическом цехе есть сотрудники, которым интересно работать в цехе, они с душой относятся к делу. Очень ценно и отрадно, что этим людям можно передать свои знания и не переживать, что дело, которому посвятил жизнь, не будет остановлено, а только развиваться.